Успение Пресвятой Богородицы

05.08.2009 12:55
Печать
Дверь благодати для всех отверста во Христе, Который рек: Аз есмь дверь. Мною аще кто внидет, спасется (Иоан. 10, 9). Но надобно войти в сию дверь, а входят в нее верою, и при том живою и деятельною. Верою живу Сына Божия (Гал.2. 20), говорит Апостол. Кто возбудил и сохраняет в себе сию жизнь, тот и во гробе не уснет в смерть, но и с одра тления воспрянет в нетление, в жизнь, в небо, в блаженство, в славу.

Слово митрополита Филарета (Дроздова), говоренное 15 августа 1851

Успение Пресвятыя Богородицы вспоминаем ныне благоговейно и торжественно. Что значит успение? По силе слова: отхождение ко сну. А означается сим кончина земной жизни Матери Божией. - Приметно, Святая Церковь хотела избежать наименования смерти, говоря о Матери Жизни. Но откуда же заимствовано наименование сна для обозначения смерти? Должно думать, что из уст Христа Спасителя. Лазарь друг наш успе (Иоанн 11, 11), сказал Он Апостолам, когда по силе своего всеведения возвещал им о постигшей Лазаря смерти, находясь вдали от места его кончины. Видно, что это был новый язык, потому что Апостолы не поняли его, и Господь нашел нужным перевести Свое изречение на их обыкновенный язык: Лазарь умре.

Что же значит сей новый язык? Для чего Христос и Церковь называют смерть сном? Какие через сие хотят нам подать мысли? Теперь не неблаговременно и не бесполезно дать на сие ответ.

Почему смерть праведного Лазаря названа сном - понять нетрудно. Она имела ту отличительную черту сна, что вскоре должна была прекратиться пробуждением, то есть возвращением прежней жизни. В слове успе, вместе с извещением о смерти Лазаря, заключено было пророчество, что он через четыре дня воскреснет.
Подобно сему можно уразуметь и то, почему телесная смерть Божией Матери названа успением. И она имеет ту отличительную черту сна, что вскоре окончилась пробуждением, то есть совершенным воскресением в жизнь вечную. В слове успение скрывается указание на церковное предание, что Божия Матерь на третий день по Своем преставлении от земли явилась Апостолам в небесной славе и - то был не один дух Ее. но купно с воскресшим телом, которого потому уже и не обрелось во гробе Ее.
Впрочем, в Писаниях Апостолов виден утвердившийся  обычай -  не  только в особенных знаменательных случаях, но и вообще называть смерть успением и сном. Так, Апостол Павел об очевидцах воскресшего Господа пишет: множайшие пребывают доселе, нецыи же и почиша (Кор. 15, 6). Он также пишет относительно воскресения мертвых: вси не успнем, вси же изменимся (15, 51). То есть: мы не все умрем, потому что последний день мира застанет на земли живущих; но все изменимся, потому что тем, которых последний день мира застанет живыми, некогда будет умереть и быть погребенными; их тела, не подвергаясь смерти, изменятся из тленных в нетленные, какие будут иметь и воскресшие из мертвых.
Переименовывая смерть в успение и сон, богомудрые мужи, без сомнения, хотели внушить своим последователям, что христианин должен смотреть на смерть не яко же и прочии, не имущие упования, что смерть не есть решительное отрицание жизни и погибель личности и бытия, что как уснувший вечером пробуждается утром с обновленною силою жизни, так уснувший смертию телесною пробудится в новую бессмертную жизнь в день всеобщего воскресения. Таким образом, если мы внимательны: то произнося слово успение, мы напоминаем себе учение о бессмертии души и утверждаем себя в надежде воскресения и тела.
Обращаясь от новозаветных Писаний к ветхозаветным, примечаем, что там нет сей утешительной заботы - облечь мысль о смерти светлою одеждою. Кончина даже праведных и святых там не называется успением, но смертию. В книге Бытия о патриархах первого и второго мира одинаково пишется: поживе - и умре (Быт. 5. 5). О самом Отце верующих написано: ослабев, умре Авраам (Быт. 25, 8). Подобно и о пророке Самуиле: умре Самуил (1 Цар. 25, 1). Еще печальнее Патриарх Иаков изъяснился сам о своей смерти: сниду к сыну моему сетуя во ад (Быт 37, 35).
Отчего в ветхие времена такой неотрадный взор на смерть даже у святых, хотя они, без сомнения, так же как и мы веровали в воскресение мертвых и жизнь будущего века. - Оттого, что тогда, как говорит Апостол, царствова смерть (Рим. 5. 14), еще не побежденная животворящею смертию Христовой; от того, что тогда не у явися святых путь (Евр. 9, 8), еще не был открыт вход во святилище неба, идеже предтеча о нас вниде Иисус (Евр. 6, 20); от того, что ветхозаветные Патриархи, Пророки, праведники - по вере умроша вси сии, не приемша исполнения обетовании, но издалече видевше я и целовавше (Евр. 11, 13); и потому на них сильнее знаменовался близкий мрак смерти, нежели отдаленный свет воскресения.
Из противоположности новозаветного состояния человечества с ветхозаветным открывается новая причина того воззрения на смерть, перед которым она перестает казаться смертью и превращается в сон. Если бы мы, еще в первых прародителях осужденные на смерть, и ежедневно сами подтверждающие собственное осуждение произвольными грехами, не были искуплены от смертного осуждения страданием и смертию Христовой, то смерть временная и препровождала бы нас в смерть вечную без надежды пробуждения к жизни. Это была бы совершенная смерть. Но когда Христос за ны умре (Рим. 5, 8); когда мы примирихомся Богу смертию Сына Его (5, 10); когда Бог, богат сый в милости, за премногую любовь Свою, еюже возлюби нас, и сущих нас мертвых прегрешеньми сооживи Христом (Ефес. 2, 4-5); когда, вследствие сего, яко же о Адаме вси умирают, такожде и о Христе вси оживут и по смерти (Кор. 15, 22), и оживут в жизнь вечную и блаженную, какова не может не быть жизнь о Христе: тогда смерть действительно перестала быть смертию и превратилась в сон. Это сон кратковременный в сравнении с последующей вечной жизнию, сон мирный, как отдохновение от трудов, как облегчение от скорбей, как покой умиротворенных Христом в совести, сон не бессознательный, - ибо спит тело, а душа не спит - но сознательно сладкий, как предвкушение  будущего блаженства.
При сем не надобно забывать, что преимущество новозаветного благодатного состояния человечества, хотя и открыто для всех, доступно всем, однако не принадлежит каждому из нас потому только, что мы живем в новозаветные времена. Были люди отдаленных ветхозаветных времен, которые принадлежали и к Новому Завету по духу. Таков был Авраам, который рад был видеть день Христов, и виде и возрадовася (Иоанн 8, 56) и, конечно, насладился и всеми благами, открытыми человечеству во Христе. Напротив того, есть и в новозаветные благодатные времена люди, которые по внутреннему расположению не принадлежат к благодатному Завету Божию, хотя наружно украшаются именем христиан. Дверь благодати для всех отверста во Христе, Который рек: Аз есмь дверь. Мною аще кто внидет, спасется (Иоан. 10, 9). Но надобно войти в сию дверь, а входят в нее верою, и при том живою и деятельною. Верою живу Сына Божия (Гал.2. 20), говорит Апостол. Кто возбудил и сохраняет в себе сию жизнь, тот и во гробе не уснет в смерть, но и с одра тления воспрянет в нетление, в жизнь, в небо, в блаженство, в славу. Но кто, не подвизаясь проникнуть в высшую блаженную жизнь духа, живет жизнью ветхого Адама, проводит жизнь плотскую, чувственную, греховную, движимую помыслами страстей и похотей, тот среди признаков жизни погружается в действительную внутреннюю смерть, потому что грех содеян раждает смерть (Иак. 1, 15); потом, если не обратится и не покается, умирает видимою смертию грешника, которая люта (Пс. 33, 22), потому что ею, наконец, он переходит в смерть вечную, которую, как ни желал бы он превратить в глубокий сон, чтобы забыться от ее мук, но не возможет, потому что его непрестанно будить будут - огнь неугасающий, червь неумирающий, жупел кипящий, и будить будут не к жизни, но всегда к новой смерти.
Брат смертный! Да будет, сколь возможно, долга твоя жизнь: однако, наш смертный одр недалеко и, как часто случается, вероятно, ближе, нежели мы думаем. Подумай же благовременно, что желаешь найти в нем. - успение мирное, или смерть лютую? А найдешь верно то, что сам изберешь и приготовишь. Еже бо аще сеет человек, тожде и пожнет (Гал. 6, 7). Перестанем сеять для себя смерть и мучения нашими грехами. Посеем для себя жизнь и покой покаянием, верою и добродетелию. Аминь.