Die Themen von 2001-2018 /- Anmeldeformular - / - Seminarvorträge -

Православный съезд 2003 в Мюнхене

Съезд открылся в этом году в пятницу 26 декабря в 10:30. После молебна, который служили о. Сергий Киселев и о. Димитрий Калачев, участники съезда сразу перешли в зал, чтобы приступить к работе. С первым докладом на тему: «Вопрос единства Русской Церкви - современная ситуация» выступил архиепископ Марк. Мы публикуем ниже текст доклада с небольшими сокращениями, чтобы все те, которые не смогли участвовать в работе съезда, могли вполне уяснить для себя позицию нашего священноначалия в отношении одного из самых злободневных вопросов нашей церковной жизни.

Архиепископ Марк: Вопрос единства Русской Церкви - современная ситуация

Мы в Церкви для того, чтобы спастись, для того, чтобы через таинства Церкви врастать в тело Христово, сказал владыка, начиная свой доклад. Таинства дают нам возможность общения с Богом. Таинства, однако, не существуют в безвоздушном пространстве. Они передаются в Церкви. Церковь как тело Христово есть тот живой организм, в котором мы приобщаемся ко Христу.
С апостольских времен Церковь существует в форме разных поместных Церквей, созданных по территориальному и национальному признаку. Так свыше тысячи лет назад славянские народы, в том числе и русский народ, приняли крещение, и с тех пор развивается Русская Церковь, со всеми трудностями, которые человек создает, когда он вмешивается в дела Божии. Человеческое падшее естество - самое большое препятствие в действии Святого Духа, в действии благодати Божией.
Русская Церковь почти пятьсот лет жила как одна из епархий Византийской, Греческой Церкви, и лишь постепенно приобретала свою независимость, которая на церковном языке называется автокефалией. Получение этой автокефалии было сопряжено со многими трудностями, со временным пребыванием Русской Церкви в непонятном, незаконном каноническом состоянии, но тем не менее этот вопрос разрешился.

В последующие века Церковь жила более или менее нормальной церковной жизнью, пока не появился царь, который решил, что он больше не царь, а император (само название уже говорит о многом), человек протестантских взглядов, Петр Первый. Он отменил патриаршество, и по протестантскому образцу заменил его синодальным устройством. Синодальное устройство нельзя назвать неканоничным, но тем не менее оно в тот момент было непривычным, оно повредило Русской Церкви и поранило ее настолько сильно, что она во многом превратилась в государственное учереждение. Это длилось двести лет, но все это время в Русской Церкви не исчезала надежда на восстановление патриаршества. И, наконец, на грани полной катастрофы - духовной, прежде всего - но так же и политической, исторической, национальной, в 1917 году был созван Собор, на котором избрали Патриарха Тихона.

Затем владыка коротко рассказал об истории возникновения и канонических основаниях существования нашей Зарубежной Церкви, после чего подробно остановился на истории отношений нашей Церкви к Церкви в советской России.

За прошедшие десятилетия, естественно, отношение наше к церковным структурам, сохранившимся или возникшим в России, менялось, потому что развитие там было совсем не однозначным. Однако, подчеркнул владыка, в течение всех этих десятилетий мы принципиально не сомневались в том, что в Церкви в России, в плененной Церкви, несмотря на ее плененное состояние, совершаются таинства. Однако, на основе Указа патриарха Тихона, мы не имели права подчиняться той церковной структуре, которая существовала в России, потому что эта структура в своих действиях была скована безбожной властью.
Некоторые люди старались оправдывать это несвободное существование, ссылаясь на то, что Церковь в первые века жила не намного свободнее, а, м. б. еще менее свободно. Но этот аргумент неприемлем. В древности, во время гонений на Церковь, ни один император, ни один игемон, или как бы они там ни назывались, не старался подчинить себе церковное управление. Они просто преследовали, уничтожали христиан. Это было прямое, ясное положение. Но никогда языческий император не пытался сковывать Церковь, то есть сотрудничать с церковным управлением для того, чтобы это управление действовало по его указке.
И эта скованность, плененность была первой, и можно сказать почти единственной причиной, в силу которой мы не могли вспупать в общение с той церковной структурой.

Скованность церковного управления в России стала особенно явной со времен Второй мировой войны, когда Сталин взялся за Церковь, в надежде на ее поддержку в войне против Германии. С тех пор отношения складывались по-разному, но все последующие поколения власть предержащих преследовали одну цель - уничтожение Церкви, по возможности с ее собственнной помощью.
У нас, однако, был момент очень тесного общения с Церковью в России. Это было время Второй мировой войны. Некоторые священники из эмигрантов поехали на оккупированные территории, потому что там открывались храмы, но со временем гораздо больше священников оттуда перешли на Запад. Только в Германии, в Мюнхене в конце 1945 года мы имели в одном лагере 15 епископов - целый собор. В нашей епархии тогда насчитывалось свыше 150 мощных приходов. На Западе оказались не только священники, но даже архиереи, которые какое-то время были в общении с митр. Сергием, но никаких вопросов об их каноничности и законности не возникало - они были свои епископы, свои священники.

Большей частью эти беженцы, священники и прихожане, переселились за океан. И снова наступило время, когда не было никакого, или почти никакого, общения с Россией. Из свидетельств священнослужителей и прихожан, примкнувших к нашей Церкви во время войны или сразу после нее, мы смогли себе создать определенное представление о существовании в России не только официальной Церкви, но также и катакомбной. И трудными, окольными путями мы в течение последующих десятилетий старались поддерживать общение с катакомбной Церковью в России. Прежде всего мы дали им право поминать нашу иерархию, потому что они к тому времени остались без епископов. Были случаи, когда мы даже могли передавать миро для крещения, которое у них уже тоже иссякло.
Со стороны официальной Церкви Московского патриархата были попытки сразу после войны привлечь всю эмиграцию, но это не удалось, потому что большая часть эмигрантов понимала, что это политические потуги, а не церковные. И так мы дожили до 90-го года, до тех перемен, которые наступили тогда. Нам удалось снабдить катакомбную Церковь не только моральной поддержкой, литературой и миром, но удалось даже тайно рукоположить одного епископа, епископа Лазаря, которрый был в исключительном порядке рукоположен одним тайным епископом нашей Церкви. Впоследствии, когда открылись границы, это рукоположение было дополнено, потому что согласно церковным канонам рукоположение епископа должны совершать минимум два епископа.

После 1990 года произошли решительные изменения. По мере того, как в России наступала внешняя свобода, для нас естественным образом возникал вопрос о пересмотре нашего отношения к Церкви в России. Когда мы начали посещать Росиию и познакомились с жизнью там, мы увидели, что Церковь уже не так скована, как в прежние годы. Однако нам было трудно оценить, насколько Церковь действительно свободна, или насколько она ущербна в своей жизни с такими архиереями, которые поставлены при согласии советской власти, которые воспитаны этой властью и т. д.
Со временем мы выработали несколько пунктов, о которых мы говорили, когда шла речь о взаимоотношениях с Церковью в России. Мы видели, что не пришло время для того, чтобы вступить в общение, поскольку почти повсюду неправильно совершалось крещение (о других таинствах мы мало знали), мы не могли согласиться с тем, что Церковь все еще не прославила новомучеников, и мы не могли согласиться с тем способом общения с инославными и иноверными, который мы потом подвели под общий знаменатель экуменизма, то есть молитвенного общения с иноверными и инославными, и наконец, мы не могли согласиться с попыткой, которая делалась в течение многих лет со стороны МП, оправдать сотрудничество с безбожной властью, злоупотребляя Священным Писанием. Однако, мы не могли не видеть тех огромных перемен, которые происходили в эти годы в России в Церкви и в отношениях Церкви и государства. Постепенно архиереи, и прежде всего Патриарх, стали требовать, чтобы священники совершали таинства согласно традициям нашей Церкви, стали настаивать на том, чтобы крестили полным погружением, и даже ввели за последние месяцы такое учереждение, как церковный суд.

На Соборе МП в 2000 г. произошло прославление новомучеников. Мы тут же предъявили свои претензии, в том смысле, что несколько человек остались непрославленными, но мы не могли не принять к сведению, что в России к прославлению подходят намного более взвешенно и осторожно, чем мы это могли вообще делать. Мы знали имена новомучеников почти только исключительно из советской прессы. Советская власть гордилась тем, что убивала людей, и в прессе появлялись списки убитых. Других источников у нас почти не было. А в России составили целую комиссию, которая рассматривает каждый индивидуальный случай: как был умучен человек.
Владыка рассказал, насколько кропотливо и тщательно работает комиссия по прославлению новомучеников в России, отметив, что мы совершили прославление на пятьдесят лет позже, чем это надо было сделать, потому что эмиграция колебалась. Поэтому, сказал владыка, прежде чем упрекать архиереев МП за то, что они не хотели прославить новомучеников, нам прежде всего надо посмотреть на себя самих, выросших на свободе, проживших всю жизнь на свободе, и не дерзнувших заблаговременно приступить к этому делу.
Таким образом с прославлением новомучеников, совершенным в России, отпала важная преграда. Остались две: сергианство и экуменизм. Что касается сергианства, т. е. сотрудничества с безбожной властью, то в этом отношении вместе с прославлением новомучеников (духовно это единое движение) в 2000 г. Собор МП принял документ под названием «социальная концепция». Этот документ готовился много лет, и там есть место об отношении Церкви и государства. Этот документ вполне удовлетворил архиереев нашей Церкви, потому что там прямо сказано, что член Церкви должен сопротивляться государству, если оно требует от него отказа от Христа или Его учения.
Осталась другая проблема - экуменизм. В этом отношении существует целый ряд документов, недавно изданных МП, в которых недвусмысленно сказано, что не должно быть молитвенного общения с инославными и иноверными, участие в экуменических мероприятиях должно быть связано со свидетельством о Православии, и т. д. Это позиции, которые мы разделяем. Тем не менее, в МП существует целый ряд привычек общения с инославными, которые нам не по духу. Но здесь я должен сказать, что мы сами до шестидесятых годов спокойно участвовали в таких мероприятиях. Ведь весь экуменизм фактически вырос на почве Русской Церкви ХIХ века. Она начала общаться, в часности, с англиканской церковью. Таким образом наши суждения в этой области тоже должны ориентироваться по жизни всей нашей Церкви, а не по каким-то десяти годам, подчеркнул владыка.

Владыка затем рассказал о том, как после встречи с президентом Путиным наш Архиерейский Синод решил послать делегацию в Россию, чтобы подготовить возможную поездку нашего Первоиерарха. Делегация прибыла в Москву в середине ноября. В первый день трое архиереев имели многочасовую встречу с патриархом, а на второй день вся делегация в полном составе заседала с патриархом, тремя членами Синода МП и двумя священниками. На этих встречах наша делегация старалась понять, что российское священноначалие вообще думает о нашей Церкви, и какие возможные шаги можно предвидеть в дальнейшем. Владыка объяснил, что он лично предвидел как одну из возможностей, и м. б. наиболее желательную, что мы можем состоять в евхаристическом общении, т. е. не только народ, но и священнослужители, могли бы вместе причащаться. Эту позицию он обосновал тем, что мы в течение всех прошедших десятилетий никогда не ставили принципиально под вопрос действие благодати Божией в МП и действительность всех таинств, совершаемых там, естественно за исключением незаконных. Рукоположение диакона, священника и епископа, т. е. центральный момент продолжения жизни Церкви, совершается на литургии. Если мы признаем действительность рукоположения, нам не приходится сомневаться в действительности тех таинств, во время которых эти рукоположения совершаются. То, что мы до сих пор не приступали к одной Чаше, было основано исключительно на административном решении, потому что Церковь там была скована. Поскольку теперь мы видим, что Церковь действует свободно, эта главная причина, на взгляд владыки, отпала. Владыка еще раз подчеркнул, что он рассматривает евхаристическое общение как самое важное, самое главное, потому что мы православные только в той мере, в которой мы находимся в общении со всем православным миром.

Другой вопрос касается возможных административных отношений между нами и Церковью в России. На встречах в Москве архиепископ Марк высказал предположение (зная, что наш Архиерейский Синод придерживается тех же позиций), что ни в коем случае нельзя разбить единство Зарубежной Церкви, потому что это органически выросшая структура, которая показала свою жизнеспособность в течение десятилетий. Но одновременно владыка допускает, что м. б. через сто, двести, или пятьдесят лет этот вопрос может подвергнуться пересмотру в зависимости от условий нашей жизни.

В беседах в Москве наши архиереи в целом видели такой же подход к проблеме возобновления евхаристического общения между нашими Церквами, за исключением последовательности. Во всяком случае сам патриарх Алексий считает, что евхаристическое общение может быть только завершением всего пути. Как потом оказалось, и наши пастыри, как показало Всезарубежное пастырское совещание в начале этого месяца, и наши архиереи также придерживаются такой позиции, согласно которой евхаристическое общение может быть лишь итогом более длительного подготовительного процесса. Наш Архиерейский Собор, состоявшийся две недели назад, создал комиссию, которая будет обсуждать все трудные насущные вопросы, существующие между двумя частями Русской Православной Церкви. В эту комиссию входят три архиерея и два священника. Сегодня, сказал владыка, в Москве заседает Синод МП, который назначит такую же встречную комиссию. Работа этих комиссий будет очень трудной, но ее нельзя откладывать. О чем там будет речь? Владыка назвал несколько возможных вопросов: это экуменизм, это сергианство, и это имущественные вопросы, особенно острые для нашей епархии, поскольку у нас много старых храмов ХIХ века, на которые претендует российское государство (не Церковь, а государство).

Конечно, очень сложным будет вопрос об отношении к нашим приходам, так называемым зарубежным приходам в России. Другой вопрос, это общение нашей Церкви с некоторыми старостильниками - греческими и румынскими - хотя надо сказать, что это общение крайне ограниченное, незначительное, но тем не менее это препятствие, потому что все официальные Церкви, как в Греции, так и в Румынии, настаивают на том, что эти старостильники - неканонические, незаконные образования.

Владыка привел меткие слова одного из наших архиереев о форме возможного будущего общения с Церковью в России: одна Чаша и два управления. Мы видим образцы такого общения в новообразованных автономных Церквах: например, в Украинской автономной Церкви, в Латвии, в Литве, в Молдавии и т. д. Даже одна епархия МП, а именно Сурожская епархия в Англии, с самого начала ее существования имеет такой статус. Они сами управляют всей своей церковной жизнью, и только дают отчет Собору МП. Приблизительно такое существование архиепископ Марк представляет себе как желательное для нас, не допуская мысли о подчинении нашей Церкви МП, потому что мы, находясь на Западе, в свободе, выработали много привычек, которые там даже не понятны, и было бы абсурдным принять какие-то формы существования, которые к нам совершенно неприменимы.

На Пастырском совещании, которое проводилось в начале декабря под Нью-Йорком, архиепископ Марк узнал об обнадеживающем примере такого рода автономии. Священник из Москвы, член комиссии по прославлению святых, приглашенный на это совещание, рассказал, что Украинская Церковь даже не всех святых признает, которых прославляют в Москве, и в свою очередь, она прославляет людей, которых в Москве не готовы прославить. Это только один штрих, который показывает, какие отношения могут и должны быть.
Но при этом архиепископ Марк отметил еще одну трудность, о которой тоже шла речь на недавних переговорах в Москве. Мы ведь две ветви одной Церкви. МП не имеет, по нашему убеждению, той непосредственной и последовательной связи с патриархом Тихоном, которую имеет наша Церковь, потому что митр. Сергий пошел не совсем законным, на наш взгляд, путем. Поэтому мы не можем рассматривать МП как Мать-Церковь, хотя московский Патриарх предпочитает эту формулировку. И поэтому мы не допускаем мысли о том, чтобы МП нам даровала автономию, мы говорим лишь о том, чтобы она признала нашу существующую уже автономию.

Владыка рассказал далее, что один наш архиерей, когда еще в 90-е годы на Соборе шла речь о возможных отношениях с МП и другими поместными Церквами, выдвинул смелую мысль. Этот архиерей сказал: «мы существуем, это факт. Мы не нуждаемся ни в чьем признании. Мы - единственная Церковь, которая распространяется на весь мир. Поэтому будем жить так, как живем, и в какой-то момент другие Православные Церкви будут вынуждены нас признать». Это очень смелая идея, потому что она не имеет прецедентов. Однако, на взгляд архиепископа Марка, в этом есть некоторая ущербность, потому что мы до сих пор называем себя Русской Зарубежной Церковью, а для Церкви-интернационала вряд ли возможно найти канонические основания. Во всяком случае, прецедентов нет, и поэтому в любом случае это будут оспаривать - десятилетими или столетиями.

В заключение владыка еще раз повторил то, о чем он говорил на Пастырском совещании и на Архиерейском Соборе: у нас не может идти речи о том, чтобы подчиниться, присоединиться, раствориться, или т. п. Речь должна идти о том, чтобы мы жили нормальной церковной жизнью: не в противостоянии с другими нормальными Православными Церквами, там, где это противостояние не оправдано, а в союзе любви.
Владыка обратил внимание слушателей на то, что есть очень много проблем ежедневной церковной жизни, которые не поддаются решению, если мы будем продолжать жить обособленно, без общения с другими Православными Церквами. Проблемы эти, однако, зачастую может видеть только архиерей, они недоступны не только мирянину, но даже священнику - не зря архиерей стоит на орлеце.
Архиепископ Марк завершил свой доклад указанием на то, что, по его мнению, начавшийся диалог вряд ли может завершиться каким-то быстрым сближением, но само движение в этом направлении необходимо.

Прот. Амвросий Бакгауз: о Православии в Германии

После короткого перерыва начался доклад старейшего священника нашей епархии, о. Амвросия Бакгауза (рукоположен во иерея 7 апреля 1950 г.) о Православии в Германии. Следует отметить, что живую речь о. Амвросия невозможно без потерь передать на бумаге. Тем не менее мы предлагаем вниманию читателей краткое изложение основных положений его доклада.

Доклад начался с описания внешних обстоятельств того времени, когда о. Амвросий был посвящен во иерея. Многое, как, например, бумажные иконки в храмах или деревянный священнический крест, полученный о. Амвросием при рукоположении, было знаком послевоенной неустроенности. До Второй мировой войны Православие в Германии было известно главным образом по русским храмам ХIХ столетия, построенным для богатых и знатных русских курортников и дипломатов, и по казацким певческим ансамблям. Во время войны на территории Германии оказались сотни тысяч православных русских, представителей самых разных социальных слоев. Когда после войны союзные страны со строгим отбором стали принимать беженцев, опасавшихся оставаться в непосредственной близости к сталинскому СССР, в германских приходах увеличился процент прихожан, несоответствовавших «медицинским нормам», престарелых, или имевших судимости - молодые и здоровые, как правило, переселились за океан.

О. Амвросий рассказал затем о своем собственном пути к Православию. Воспитанный в высококультурной немецкой семье, он искал свою духовную родину в разных религиях. Но во всех этих поисках, во множестве различных мировоззрений и философий, желание личных отношений с Богом оставалось неудовлетворенным. Это искомое чувство дало ему, наконец, христианство, и это чувство подтвердилось опытно в катастрофах военного времени и плена в России. Вернувшись на родину, о. Амвросий начал внимательно изучать католический и протестантский образ мыслей и жизни и пришел к заключению, что методологии юридически-логического миропонимания этих конфессий не соответствуют его жизненному опыту. Протестантизму недоставало жизненности: живых отношений с умершими, с небесными силами и почитания Богоматери. Только в Православной Церкви он встретил чаемую и неопровержимо убедительную духовную и практическую жизненность.
Свое богословское образование о. Амвросий получил не в университетских аудиториях, а как бы из первых рук: изучая Священное Писание, чтомое за богослужением, читая творения Отцов Церкви, беседуя со священниками и архиереями, духовно возрастая через богослужение и молитву. Из всего этого складывался органический образ, ясно показывающий, как и что Церковь говорит человеку. Будучи в то время одним из немногих православных, прекрасно владеющих литературным немецким языком, он, уступая настойчивым просьбам, стал читать доклады о Православии. За долгие годы активной пастырской и проповеднической деятельности для него все более и более прояснялось, как Церковь проповедует слово Божие и молится на родном языке того народа, к которому она обращается. Это наблюдалось и в Германии. Отец Амвросий рассказал, среди прочего, о немецком хоре в Гамбурге, который существует с 1949 г. Доклады и семинары в Мюнхене, Франкфурте и в других городах также способствовали живому свидетельству о Православии. Значение немецкого языка в богослужении получило здесь свое практическое выражение. Докладчик убежден, что если немецкий язык не станет богослужебным языком для верующих в Германии, останется опасность разделения целостной картины мира на сакральную и профанную, которое, однажды утвердившись, станет труднопреодолимым. Такое разделение, по мнению о. Амвросия, чуждо Православию, так как вся наша жизнь причастна жизни Церкви: жизнь в Церкви есть мерило истинной жизни, в которой ничто не должно оставаться не вохристовленным.

В 1960-е годы в Германи появились и другие поместные Православные Церкви со своей церковной жизнью, так что Православие перестало казаться исключительно русским. Ныне Православная Церковь, как показал о. Амвросий, стала составной частью немецкого общества, что подразумевает также некий контакт с протестантской и католической церквами. Многие элементы православного богослужения проникли в жизнь католической и протестантской церкви. О. Амвросий подчеркнул, что православный человек, находясь в инославной стране, может осознавать себя в единой истинной Церкви Христовой без того, чтобы смотреть свысока на другие вероисповедания.
В заключение о. Амвросий описал некоторые свои впечатления относительно положения Церкви в Советском Союзе в прошлом и настоящем. Например, при советской власти не было возможности свидетельствовать о новомучениках. О них свидетельствовала в течение многих лет Зарубежная Церковь. Многие люди, с которыми о. Амвросий встречался в связи со своей врачебной деятельностью, говорили о Боге только тогда, когда были уверены, что их не подслушивают. Поэтому и сегодня многие русские из России, а также эмигранты, придают большое значение внешним проявлениям благочестия, которые таким образом приобрели исповеднический характер.
После доклада участники съезда задавали вопросы относительно переводов богослужебных книг. Эти и другие вопросы свидетельствовали о живом и плодотворном общении русских и немцев в Православной Церкви.

После доклада о. Амвросия все перешли в храм. Во время вечерни и утрени, которая также служилась с вечера, архиеп. Марк и прот. Николай исповедовали желающих. На следующий день литургия началась в начале восьмого утра. Служили архиепископ Марк, протоиерей Николай и священник Виктор Вдовиченко. За литургией многие причастились Св. Таин.

А. Журавский: Экклезиология свщмуч. Кирилла Казанского

Сразу после богослужения и завтрака с докладом на тему «Экклезиология митрополита Казанского Кирилла как богословие примирения и диалога двух частей Русской Православной Церкви (Московского Патриархата и Зарубежной Церкви)» выступил российский историк и богослов А. Журавский. Докладчик отметил, что как Русская Православная Церковь Московского Патриархата (в 2000 г.), так ранее и Русская Православная Церковь Заграницей (в 1981 г.) канонизировали и почитают митр. Кирилла. [Митр. Кирилл (Смирнов) род. в 1863, 1904 хиротонисан во епископа Гдовского в СПб, в 1917 избран членом Синода, в 1927 не принял «Декларации» митр. Сергия, в 1937 расстрелян.]
Поэтому он предложил рассмотреть особенности экклезиологических воззрений митр. Кирилла в контексте намечающегося диалога двух частей Русской Церкви. Богословие митр. Кирилла лишено ригоризма и крайностей. Жизнь митр. Кирилла, его деятельность и его церковная позиция являет собой именно тот царский путь, которому Православная Церковь всегда призывала следовать. Святость как общее достояние православных в России и за рубежом, есть, по убеждению докладчика, то, на чем следует строить диалог и примирение. Единство Православия вне зависимости от юрисдикции - в единстве понимания святости, ортодоксии и ортопраксии.

Докладчик охарактеризовал экклезиологию священномученика Кирилла десятью тезисами, характеризующими особенности его восприятия:

Первая особенность экклезиологических взглядов митрополита Кирилла - это его отношение к канонам как этическим нормам, освященным авторитетом и мудростью святых отцов, а не как к механическим универсальным регуляторам всякой церковной ситуации.
Митр. Кирилл призывал митрополита Сергия: «Не злоупотребляйте, Владыко, буквой канонических норм, чтобы от святых канонов не остались у нас просто каноны. Церковная жизнь в последние годы слагается и совершается не по буквальному смыслу канонов».
Для владыки Кирилла важно было сохранить святыню духа, аксиологическую составляющую канонического права. Воспринимать обращение к нормам церковного права не как казуистическую, диалектическую или логическую игру, а как апелляцию к этическому опыту Отцов Церкви, - таков призыв митр. Кирилла. Митр. Кирилл прекрасно осознавал, что многие каноны невозможно применять в современных условиях, но каноны - это этические ориентиры, указывающие направление, а не просто меры наказания.
Характерно, что уже в 1928 году владыка Кирилл говорит об «обновленчестве» митрополита Сергия, но обновленчество это заключается для митрополита Кирилла не в декларации 1927 года, а в «каноническом буквализме», на основании которого происходила узурпация церковной власти. Митр. Кирилл напоминал, что именно на основании церковных канонов (т. е. их механистического, буквалистского использования) обновленческим Собором был осужден Патриарх Тихон.
Поместный Собор 1917-1918 гг. поставил в качестве одной из задач осуществление реформы церковного суда. Но события революции 1917 года, гражданской войны и последовавших гонений на Церковь не позволили осуществить эти реформы. В условиях тоталитарного советского государства, в пленный период Русской Церкви, и речи не могло идти о нормальной системе церковного судопроизводства. Гражданская власть сама и в еще более значительной мере, чем в синодальный период, определяла формат и нормы церковной жизни, влияла на решение вопроса о замещении епископских кафедр и перемещении духовенства.
В настоящее время в Русской Православной Церкви Московского патриархата существует Историко-правовая комиссия, которая располагается в Церковно-научном центре «Православная энциклопедия». Комиссия занимается разработкой положения (устава) о церковном суде. Комиссия не только руководствуется необходимостью создать нормально действующую систему церковного судопроизводства, но и изучает материалы и проекты, освященные церковной традицией и авторитетом Поместного Собора 1917-1918 гг. Положение о церковном суде будет представлено на утверждение Архиерейскому Собору 2004 года. В качестве же стратегической и перспективной задачи Патриарх и Синод определили Историко-правовой комиссии кодификацию церковного права Русской Православной Церкви.

Вторая экклезиологическая особенность воззрения митрополита Кирилла - это приверженность идее патриаршего управления Русской Церковью.
Сегодня никто среди священноначалия, клириков и мирян Московского Патриархата не сомневается в необходимости патриаршего управления Церковью. В идеале такие сомнения должны быть чужды и представителям Русской Церкви Заграницей.

Третья особенность экклезиологических воззрений митрополита Кирилла находится в плоскости отношений митрополита Кирилла и митрополита Сергия. Это признание митрополита Сергия Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, с одновременным отказом считать полномочия Заместителя Патриаршего Местоблюстителя равными полномочиям самого Местоблюстителя; а также особенность характеристики административной деятельности митрополита Сергия.
Право церковно-административного управления митрополитом Сергием священномученик Кирилл не подвергал сомнению. Им критиковалась автономность управления митр. Сергия, нежелание согласовывать свою деятельность с Местоблюстителем, митр. Петром, а в случае невозможности этого сделать - с авторитетными епископами Русской Церкви. Как узурпация не принадлежащих митр. Сергию прав, критиковалось создание Временного Патриаршего Синода при митр. Сергии. Сегодня в РПЦ МП нет четкой позиции на предмет равенства полномочий Заместителя Патриаршего местоблюстителя полномочиям Патриаршего местоблюстителя. Разные церковные историки высказывают по этому поводу разные суждения. Однако Синодальная Комиссия по канонизации святых МП приняла в качестве принципиального положения - признание тем или иным подвижником благочестия первоиераршества митр. Петра Крутицкого. Именно сохранение канонического единства с митрополитом Петром (а не с митр. Сергием) является принципиальным и необходимым условием канонизации подвижника благочестия, пострадавшего за Христа в 1920-30-х годах. Иными словами, вне зависимости от отношения к деятельности митр. Сергия, если принявший мученическую смерть признавал Патриаршим местоблюстителем митр. Петра и нет никаких сомнений в его исповедничестве и мученичестве, такой подвижник благочестия причислялся к лику святых. Докладчик перечислил множество имен таких Новомучеников российских.
Все это означает, что и внутри Московского Патриархата деятельность митрополита Сергия не рассматривается как исключительная и непогрешимая. Судом высшей инстанции явились Поместные и Архиерейские соборы, канонизовавшие новомучеников Российских вне зависимости от их отношения к митрополиту Сергию, а исключительно исходя из их христианского свидетельства.
В официальной оценке административной деятельности митрополита Сергия РПЦ МП и РПЦЗ разнятся. Однако очевидно, что эта оценка меняется. В Москве не звучат призывы к канонизации митрополита Сергия, но после изучения документов т. н. Архива Патриарха Тихона высказывается идея о преемственности линии митрополита Сергия на лояльное отношение к гражданской власти. Сложно и постепенно, но все-таки оформляется сознание того, что должна восторжествовать ясная линия на честное историко-богословское осмысление минувшего ХХ века - без экзальтаций, без обличительных крайностей. Происходит сложная, постепенная, но неизбежная ревизия ряда исторических мифов, недоразумений, а также внутрицерковных положений, принятие которых была обусловлена стесненным или плененным состоянием Русской Церкви в ХХ веке. Историко-богословское осмысление прошлого Церкви не тот случай, к которому применим революционный подход - взять и осудить без суда и следствия.
Несмотря на наличие у двух частей Русской Церкви взаимных претензий, накопившихся за многие годы противостояния, сама жизнь заставляет нас взглянуть на наше прошлое, настоящее и будущее честно, открыто и ответственно.

Четвертая особенность - признание морально недопустимым совместное евхаристическое общение (литургисание) с последователями митрополита Сергия.
Епископ Афанасий (Сахаров), последователь и духовное чадо митр. Кирилла, как известно не признал патриаршества Сергия (Страгородского), но признал - и ясно объяснил это признание - патриаршество Алексия I (Симанского). Владыка Афанасий прекрасно знал и разделял экклезиологические взгляды своего духовного отца, священномученика Кирилла. Невозможно даже предположить, чтобы владыка Афанасий (которого прославила и РПЦЗ и РПЦ МП), признал бы патриарха Алексия, восстановив с ним евхаристическое общение, исходя из каких-то малодушных, а не принципиальных соображений. Докладчик изложил эти соображения.

Пятая особенность воззрений владыки Кирилла - признание благодатности таинств не только представителей правой оппозиции, но и последователей митрополита Сергия.
Священномученик Кирилл никогда не позволил себе усомниться в благодатности таинств, как оппонентов митр. Сергия, так и его последователей. Признавая благодатность таинств митр. Сергия и его последователей, митр. Кирилл исповедовал свое представление о единстве Русской Церкви. И митр. Сергий принадлежал этой Церкви. Однако, по мнению митр. Кирилла, в результате автономного - от Патриаршего Местоблюстителя митр. Петра - администрирования митрополита Сергия, был нарушен строй церковной жизни.

Шестая особенность взглядов митр. Кирилла (как производная от четвертой и пятой) - это проведение различия между личным и церковным общением с последователями митрополита Сергия (например, признание морально допустимым для мирян, в случае отсутствия храма с единомысленным духовенством, участвовать в богослужении и причащаться Св. Таин, но без активного участия в жизни прихода; а также готовностью самого митр. Кирилла - в случае «смертной опасности» - принять елеосвящение и последнее напутствие от сергиевского священника, в том случае, если не окажется поблизости единомысленного с митрополитом Кириллом клирика).
Сегодня мы наблюдаем, как в последние годы иногда стихийно, а иногда и осознанно возникает личное общение между мирянами и между клириками двух частей Русской Церкви. Личное общение позволило снять многие взаимные страхи и предубеждения. Многие миряне уже причащаются у духовенства другой юрисдикции, а духовенство находит возможным причащать таких мирян. Этот процесс личного и, подчас, церковного общения нарастает и его нельзя остановить. Но это не снимает необходимости прояснения исторического опыта Церкви, выяснения сложных экклезиологических вопросов, в том числе, о формате и условиях возможного восстановления евхаристического общения.

Седьмая особенность - определение порядка церковной жизни указом Патриарха Тихона от 7(20).11.1920 «при временной невозможности общения с центром церковной власти», т. е. с митрополитом Петром.
Поскольку Собор, на котором должно было состояться избрание нового Патриарха, не мог быть созван в условиях открывшихся гонений на Православную Церковь, по мнению владыки Кирилла, следовало руководствоваться указом Патриарха Тихона от 7/20 ноября 1920 года.
Патриарший указ 1920 года являлся для митр. Казанского Кирилла еще и церковной защитой против узурпации церковной власти митр. Сергием. Причем, это средство являлось столь же законным, как и патриаршее завещательное распоряжение, которое и оставлено-то было для сохранения целостности патриаршего церковного строя. При этом, даже в условиях руководства указом 1920 года, главой Церкви остается заключенный, но насильственно властями отстраненный Местоблюститель, митр. Петр Крутицкий. В февральском письме 1934 года митр. Кирилл писал одному архиерею, что указом 1920 года «необходимо руководствоваться и при временной невозможности сношения с лицом, несущим в силу завещания достоинство церковного центра», т. е. с митрополитом Петром.
Если еще до созыва Собора Местоблюститель умирает, то, по мнению митр. Кирилла, «необходимо снова обратиться к патриаршему завещанию и в правах Местоблюстителя признать одного из оставшихся в живых, указанных в патриаршем завещании иерархов». Поэтому только после смерти митрополита Петра или его законного удаления, митрополит Кирилл находит для себя «не только возможным, но и обязательным активное вмешательство в общее церковное управление Русской Церковью. Дотоле же иерархи, признающие своим Первоиерархом митрополита Петра, возносящие его имя по чину за богослужением и не признающие законной преемственности Сергиева управления, могут существовать до суда соборного параллельно с признающими; выгнанные из своих епархий, духовно руководя теми единицами, какие признают их своими архипастырями, а невыгнанные руководя духовной жизнью всей своей епархии, всячески поддерживая взаимную связь и церковное единение».
Итак, владыка Кирилл видел возможным и даже необходимым существование двух иерархий до соборного суда, т. е. до созыва законного и свободного в своих решениях Собора. Эти две иерархии - признающая и не признающая законности «Сергиева управления» духовно окормляют свою паству, по-возможности, поддерживая между собой «взаимную связь и единение».
Вместе с тем, митр. Кирилл предусматривал и такую ситуацию, когда в живых не окажется ни одного названного в завещании Патриарха кандидата. «Если ни одного в живых не окажется, - писал митрополит Кирилл в 1934 году, - то действие завещания окончилось, и Церковь сама собою переходит на управление по патриаршему указу 7(20) ноября 1920 г., и общими усилиями епископата осуществляется созыв Собора для выбора Патриарха».
Как известно, епископ Афанасий и многие единомысленные ему священнослужители, непоминавшие митрополита Сергия, признали каноничным собор, избравший патриархом митрополита Алексия (Симанского).

Восьмая особенность - условное непризнание административных распоряжений Синода и митрополита Сергия, т. е. готовность митрополита Кирилла восстановить церковное общение при устранении митрополитом Сергием незаконных, по мнению митрополита Кирилла, церковно-административных инициатив (учреждение Временного Патриаршего Синода, прещения на оппозиционное духовенство, отказ от передачи всех церковных споров на суд митрополита Петра Крутицкого, восстановлением «мерности» в отношении главы Церкви митрополита Петра).
РПЦ МП прославила митр. Крутицкого Петра, также как и митр. Казанского Кирилла. О восстановлении церковной справедливости в отношении новомучеников Российских и о прославлении Архиерейским собором, как форме своеобразного церковного суда, было уже сказано. Здесь важно другое - условность непризнания, означает возможность восстановления церковного общения при исполнении условий. По многим вопросам в Русской Православной Церкви Московского Патриархата торжествует позиция митр. Кирилла, т. е. та позиция, которая лишена ригоризма и крайностей, - отметил А. Журавский.
Докладчик также подчеркнул изменение позиций в Московском Патриархате: в вопросе «сергианства», т. е. в отношениях с гражданской властью в «Социальной концепции», которая стала документом, фактически упразднившим идеологию Декларации 1927 года, принят он был тем же Юбилейным Архиерейским Собором 2000 года, на котором произошла канонизация Сонма новомучеников и исповедников Российских. А отношение Московского Патриархата к экуменизму также изменилось в сторону более взвешенного и ответственного, о чем свидетельствует документ «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», разработанный Синодальной Богословской комиссией РПЦ и также принятый Собором 2000 года.

Девятая особенность экклезиологических взглядов митрополита Кирилла заключается в признании допустимости поминовения гражданской власти по формуле «о всехъ иже во власти суть и о еже возглаголати въ сердца ихъ благая и мирная о Церкви Твоей Святей» (1-е письмо м. Кирилла);
Эта практика сложилась, по утверждению митр. Кирилла, в 1923 году среди духовенства, находившегося в Зырянской ссылке. Подобное поминовение властей отражало, по мнению владыки, «искреннее церковное отношение и к Божьему и к Кесареву». Признание митр. Кириллом возможности и даже необходимости литургического поминовения гражданских властей свидетельствует о том, что его взглядам на светскую власть также были чужды крайности.
Сегодня можно с полным правом говорить, что эти молитвы святых новомучеников услышаны.

Десятая особенность - это отношение к гонениям на Церковь, как к суду Божию.
Сегодня в России никто не утверждает, что репрессии в отношении верующих есть наказание за совершенные уголовные преступления. Некогда эти заявления митр. Сергия вызвали негативное отношение ссыльного и заключенного духовенства. Но, хотя бы из писем митр. Сергия в разные советские учреждения с просьбой о помиловании различных иерархов, видно, что он сознавал, что в основе репрессий не лежат какие-то уголовные деяния. Он явно считал необходимым использовать политическую риторику того времени. В нынешнем почитании новомучеников в России видно отношение к гонениям, как к суду Божьему, а не только как к социально-политическому явлению.
Намечающийся диалог между двумя частями Русской Церкви - заключил А. Журавский - будет успешен, по мере того, как придет глубокое осознание, что у нас общая история, общая святость, общая паства и общая ответственность.
Затем докладчик ответил на вопросы слушателей.

Съезд завершил свою работу предложением тем для следующего съезда. После заключительных молитв участники съезда разъехались по домам, чтобы успеть в свои приходы к началу воскресных богослужений.

Православный съезд при мюнхенском кафедральном соборе 2003
26 - 27 декабря 2003 при мюнхенском кафедральном соборе
Предполагаются следующие темы:

• Вопрос единства Русской Церкви - современная ситуация (архиепископ Марк)
• Полвека церковной жизни в Германии. Личный опыт (прот. Амвросий Бакгауз)
• Екклезиология сщмуч. Кирилла Казанского как основа единства Русской Церкви (А.В. Журавский, кандидат богословия)
Съезд начинается 26 декабря в 10:30 и закончится 27 декабря.
Доклады и прения проводятся на двух языках.
Запись участников:
Тел.: (089) 690 07 16 или (089) 690 42 95
Факс: (089) 699 18 12

Die Themen von 2001-2018 /- Anmeldeformular - / - Seminarvorträge -