- Детство - Юношество - Листовки - "Не забывайте Бога" - Тюрьма и казнь - Новомученики -

В мае 1942 г. двое студентов медицинского факультета Мюнхенского университета решили создать антифашистскую организацию и окрестили ее «Белой розой». Они задумали простое, но смелое дело – издавать  антифашистскую литературу.
В течение нескольких месяцев в «Белую розу» вступило еще четверо друзей. За время своего существования группе удалось напечатать и широко распространить шесть листовок, призывающих немцев активно сопротивляться нацистскому гнету и тирании. Борясь против фашизма и  тирании, «Белая роза» ратовала за создание объединенной Европы, где будет царить толерантность и справедливость. Авторы листовок цитировали Библию, труды Аристотеля, Гёте, Новалиса, Шиллера. После поражения немцев под Сталинградом «Белая роза» осуществила ночную акцию, написав на стенах домов лозунги «За свободу!» и «Долой Гитлера!», и нарисовав  белую свастику, перечеркнутую красной чертой.
Не прошло и года, как все главные участники и множество их помощников были найдены, арестованы и казнены, но память о них не угасла. «Белую розу» помнят и чтут не только в Германии, она известна во всем мире.

Отчасти это стало возможным, благодаря фильму «Последние дни Софии Шоль», номинированному на премию Оскар. В нем рассказывается  о самой молодой участнице группы, погибшей в возрасте 21-го года, и о ее брате Гансе. Вышло несколько книг, в том числе «София Шоль и «Белая роза», и появились многочисленные сайты в Интернете, посвященные этой организации.
Поначалу создателей «Белой розы» вдохновляли проповеди мюнстерского католического епископа Аугуста фон Галена, где он обличал теорию превосходства арийской расы и «научно-обоснованную» программу уничтожения членов общества, которых нацисты считали неполноценными и  никчемными.
«Они наши ближние, наши братья и сестры! – говорил епископ фон Гален. – Несчастные больные люди. Может быть, они и не приносят пользы, но значит ли это, что они утратили право на жизнь? Если придерживаться принципа, предписывающего уничтожать наших непроизводительных товарищей, и проводить его в жизнь, то горе нам, когда мы состаримся и ослабеем! …Тогда всем будет грозить беда: всегда найдется та или иная комиссия, которая внесет вас в список «неполноценных личностей», недостойных, по ее мнению, жить на свете. И никакая полиция вас не защитит, никакой суд не покарает ваших убийц по справедливости. Как  можно доверять врачу, способному счесть пациента «неполезным» и приговорить его к смерти! Невозможно себе представить ту нравственную ущербность, то всеобщее недоверие, которые проникнут даже в лоно семьи, если эта чудовищная доктрина будет принята и осуществлена в жизни. Горе человеку, горе немецкому народу, если божественная заповедь «Не убий», которую Господь дал на горе Синай при раскатах грома и вспышках молний, которую Творец начертал на скрижалях человеческой совести от начала времен, будет не просто нарушена, но нарушена безнаказанно!».
Ни одна немецкая газета не сообщала о высказываниях епископа. Гестапо не решалось схватить выдающегося священника и заключило его под домашний арест. После войны выяснилось, что Гитлер включил епископа Галена в список лиц, подлежащих казни после победы Германии. Проповеди фон Галена, тайно распространявшиеся за пределами Мюнстера, вдохновляли молодых людей, создавших «Белую розу». Хотя «Белая роза» по своей сути не была религиозной группой, вера тесно сплотила ее участников. Тираж первых брошюр был невелик – достать бумагу было нелегко – но они сразу же становились сенсацией. Гестапо принялось усердно искать авторов. «Белую розу» основал Александр Шморель и Ганс  Шоль. Они же сочинили большую часть листовок.
Ганс Шоль родился в Ингерхайме 22 сентября 1918 г. в лютеранской семье. Отец Ганса Роберт Шоль был пацифистом и во время Первой мировой войны служил в армии вольнонаемным врачом. Он придерживался либеральных политических взглядов и до прихода нацистов к власти занимал пост мэра. В начале 30-х годов Ганс активно участвовал в работе Гитлеръюгенда, но потом разочаровался и стал убежденным антифашистом.
Шморель принадлежал к Православной Церкви, регулярно посещал литургию. Его товарищ Лило Рамдор вспоминает, что Александр всегда носил с собой Библию и всячески подчеркивал свою связь с Православной Церковью. Шморель родился в России, в городе Оренбурге 16 сентября 1917 г. Друзья часто называли его на русский лад Шуриком. Его отец Хуго, немец по национальности, был укоренен в русской культуре, а мать происходила из семьи русского православного священника. Она умерла от тифа в 1919 г., когда Александру было всего два года. Через год после ее смерти Хуго женился на немке, выросшей в России. Его вторую жену звали Елизаветой. В 1921 г. Шморели вместе с няней Феодосией Лапшиной бежали из России в Германию, спасаясь от большевиков и гражданской войны. Они поселились в Мюнхене, где у них родилось еще двое детей: Эрик и Наташа. Дома говорили по-русски. Елизавета Шморель была католичкой, и ее родные дети тоже принадлежали к Католической церкви, а Александр оставался православным. Он ходил на службы и посещал воскресную школу в Мюнхене.
Согласно расовой теории нацистов, славяне (русские, поляки, украинцы и т. д.) принадлежали к низшей расе. Разумеется, никто из семьи Шморелей не разделял эту точку зрения. Одно время Александр входил в молодежную организацию Шарнхорст, но когда она слилась с Гитлерюгендом, перестал посещать собрания.
Когда юношу призвали в армию и потребовали присягнуть на верность Гитлеру, Александр сказал командиру, что не может этого сделать и попросил освободить его от воинской обязанности. Ему отказали, и лишь благодаря командиру отделения, историю удалось замять. Он не дал присягу и не понес за это никакого наказания. Шморель служил в Чехословакии и во Франции и своими глазами видел преступления немецких оккупантов.
В 1939 г. юноша начал учиться на медицинском факультете в Гамбурге, а осенью 1940-го перешел в мюнхенский университет, поближе к дому. Там он и познакомился с Хансом Шоллем. Им удалось достать копировальную технику, что в те времена было далеко не просто, поскольку подобные устройства следовало официально регистрировать. На ней тиражировали все материалы «Белой розы».
В первом памфлете, появившемся в июне 1942 г., говорилось: «Нет ничего более позорного для цивилизованного народа, чем позволить собой «руководить» безответственной клике, поддавшейся низменным инстинктам, и не сопротивляться ей. Сегодня каждый честный немец стыдится своих правителей. Никто из нас даже не может себе представить тот позор, который ждет нас и наших детей, когда завеса падет с наших глаз и мир узнает о чудовищных преступлениях, превысивших всякую меру.
Если немцы настолько испорчены и духовно сломлены, что слепо верят в сомнительную законность исторического развития; если они отреклись от высших принципов, возвышающих человека над остальным творением, т. е. от свободы воли, если они отказываются предпринимать решительные действия, повернуть колесо истории и тем самым подчинить ее разуму; если они лишились всякой индивидуальности и дошли до того, что превратились в бездуховную трусливую массу – тогда они действительно заслуживают всего, что с ними произошло».
Текст, написанный Шмореллем для второго памфлета, появившегося в июне 1942 г., – единственный открытый протест немецкого Сопротивления против Холокоста. «Мы хотим, чтобы вы поняли простую вещь: после оккупации Польши в стране было зверски убито 300 000 евреев. Это самое страшное преступление против человечества за всю историю цивилизации. Таких чудовищных по своим масштабам преступлений еще никогда не было». Автор обвиняет немцев за их равнодушие к «преступному фашистскому режиму», за то, что они допустили подобные злодеяния. «Еще не поздно покончить с правонарушениями властей, чтобы не взвалить на себя еще более страшной вины… Мы знаем нашего врага в лицо. Мы просим вас сделать как можно больше копий этих листовок и раздавать их другим». В третьем памфлете подчеркивается, что многие «еще не понимают, как лучше всего сопротивляться режиму, не знают, какие средства для этого использовать. Мы пытаемся показать им, что каждый может участвовать в свержении этой системы.
Затаиться в своей норе, наподобие угрюмого отшельника, не выход из положения. Так не подготовишь почву для свержения «правительства», не ускоришь революцию, которую мы ждем не дождемся.. Нет, только совместными усилиями многих убежденных и энергичных людей – людей, определивших для себя средства для осуществления своей цели, можно достичь желаемого. Что касается средств, то выбор у нас невелик. Единственное доступное средство – это пассивное сопротивление. Цель пассивного сопротивления – свергнуть национал-социализм…»
В четвертом памфлете были затронуты богословские темы. «Каждое слово Гитлера лживо. Говоря о «мире», он подразумевает «войну», а кощунственно употребляя имя Всевышнего, он на самом деле говорит о власти зла, о падшем ангеле, Сатане. Его гнусными устами вещает ад, могущество его отвратительно по своей сути. Мы понимаем, что бороться с нацистским террористическим государством необходимо разумными средствами; а тот, кто сегодня сомневается в реальном существовании демонических сил, не может постичь метафизического смысла этой войны. За всеми конкретными, видимыми явлениями, за всеми объективными логическими соображениями мы находим нечто иррациональное: борьбу против дьявола, против слуг Антихриста.
«Всегда и повсюду бесы таились во тьме, поджидая минуты, когда человек ослабеет и по собственной воле покинет свое место в мироздании, назначенное ему Богом, который наделил его свободой, когда он уступит силам зла и отделит себя от высших сил. А после того, как он добровольно сделает первый шаг, его с бешеной скоростью повлечет к новым и новым ложным шагам».
«Везде и всегда в эпоху великих испытаний появлялись пророки и святые, дорожившие своей свободой, проповедовавшие Единого Бога и с Его помощью возвращавшие людей на верный путь. Конечно, человек свободен, но без истинного Бога он беззащитен против мирового зла. Тогда он подобен кораблю без руля, оказавшемуся во власти беспощадной бури, младенцу без матери, облаку, рассеивающемуся в воздухе».
Летом 1942 г. Ганс Шолль, Шморелль и Вилли Граф, вскоре присоединившийся к «Белой розе», были отправлены в качестве врачей на восточный фронт, в Россию. Александр словно вернулся на родину, которую покинул в раннем детстве. Впервые он мог увидеть Россию сам, а не глазами таких писателей, как Достоевский. Он сказал друзьям, что не способен стрелять в русских, так же, впрочем, как и в немцев. Александр прекрасно говорил по-русски и вместе с друзьями сумел установить дружеские отношения с простыми русскими людьми, а также с врачами и православными священниками. Вместе с Шолем и Графом он ходил на православные службы.
Вернувшись в октябре в Мюнхен, они с удвоенной силой возобновили свою деятельность. К «Белой розе» присоединились новые люди: Кристоф Пробст, сестра Ханса Софи Шолль, профессор Хубер, Вилли Граф и еще несколько человек. Через товарища Александра, Лило Рамдорфа, они установили контакт с Фальком Гарнаком, младшим братом Арвида Гарнака, активно работавшего в одной из берлинских групп сопротивления.
В январе 1943 г. был подготовлен пятый памфлет. «Будет ли человечество вечно ненавидеть и отвергать Германию?» – спрашивали авторы и призывали читателей отмежеваться от «нацистского бандитизма» и «доказать на деле, что у них есть своя позиция… Сорвите с себя маску равнодушия! Примите правильное решение, пока еще не поздно…
Отвергните все, связанное с национал-социализмом. В конце концов, тем, кто трусливо прятался и колебался, будет вынесен суровый, но справедливый приговор». Тысячи экземпляров листовки распространили по всей «великой» Германии, в которую входила и Австрия. Для этого Шморелль ездил в Линц, Вену и Зальцбург.
Шестой памфлет был издан 2 февраля, через две недели после Сталинградской битвы. Гитлер назван в нем «самым презренным тираном, из всех, когда-либо угнетавших наш народ… Десять долгих лет Гитлер и его приспешники втаптывают в грязь два прекрасных немецких слова – «свобода» и «честь», перевирают и опошляют их до тошноты, как последние профаны, мечут перед свиньями эти высочайшие ценности нашего народа. За эти годы, когда была уничтожена всякая материальная и интеллектуальная свобода, а вместе с ними и нравственность целого народа, они успели показать, что для них значит свобода и честь».
18 февраля Ханса и Софи схватили за распространение листовок в мюнхенском университете. Через два дня арестовали Кристофа Пробста. 22 февраля суд приговорил всех троих к смертной казни. Через несколько часов приговор привели в исполнение.
Теперь гестапо выслеживало Александра. Раздобыв поддельный паспорт, он с помощью друзей пытался бежать в Швейцарию, но был слишком легко одет для перехода через горы, и ему пришлось вернуться в Мюнхен. 24 февраля во время сильной бомбежки его опознали в бомбоубежище. Суд состоялся 19 апреля 1943 г. и приговорил Александра к смертной казни. 13 июля 1943 г. его казнили в мюнхенской тюрьме Штадельхайм.
На суде молодой человек рассказал, как спасал жизнь немцам, работая врачом на русском фронте, как отказался стрелять во «врага», а еще раньше отказался присягнуть на верность Гитлеру. В ответ судья Роланд Фрайзер, скандально известный своими экстремистскими взглядами, злобно выкрикнул: «Предатель!».
Александра Шморелля похоронили по православному обряду на кладбище Перлахер Форст. После войны рядом с кладбищем была построена американская военная база. В середине 1990-х базу закрыли, и все здания, в том числе и церковь, были переданы правительству Германии. Как раз в это время Русская православная община искала церковное здание, и по воле Провидения ей удалось приобрести эту церковь. Теперь приход Александра Шморелля расположен напротив его могилы, а его икона украшает храм.
Берлинский архиепископ Марк, глава Русской Православной епархии Русской Зарубежной Православной Церкви, уверенно говорит о том, что скоро Александр будет канонизирован как святой мученик. В 2007 г. архиепископ Марк привез в Оренбург группу паломников, где они отмечали 90-летие со дня рождения Александра. Торжества организовал Игорь Храмов, представляющий в Оренбурге Евразийский Фонд.
Во время этой поездки паломники познакомились с Николаем Даниловичем Хамасаспяном, дружившим с Александром в Мюнхене. Он отдал Александру свой болгарский паспорт, чтобы тот мог бежать из Германии. Хамасаспян вспоминает, что Шморелль часто разговаривал с ним на духовные темы, поскольку они оба были православными христианами. Катя Юршак, принимавшая участие в паломничестве в Оренбург, написала мне о том, какое огромное впечатление произвели на нее воспоминания Хамасаспяна. Однажды за ужином он сказал ей, что «его друг Александр Шморелль, любил жизнь и вовсе не помышлял о том, что когда-нибудь станет мучеником. Многие забывают, что Александр не так уж сильно отличался от большинства сверстников. Мне легко рассказывать об Александре Шморелле и об истории «Белой розы», не только потому, что история эта сама по себе замечательная, но еще и потому, что легче рассказывать о своих сверстниках, живших в том же мире, что и ты». В фильме «Софи Шолль: последние дни» звучит интервью с Елизаветой Шролль-Хартнагель, сестрой Ханса и Софи. Меня особенно поразили ее слова о том, что ей не нравится, когда ее брата и сестру называют героями. Раз они герои, а мы – нет, значит, от нас нельзя ожидать ничего подобного. Мы часто забываем о том, что рядом с нами живут более или менее «обычные» люди, которые изо дня в день стремятся сделать что-то выше своих сил,… что нас тоже окружает «облако свидетелей», и мы тоже можем подняться до таких высот. Александр Шморелль был разносторонне одаренным юношей. Любил музыку, литературу, скульптуру, дружил с хорошими людьми. Его просто обожали женщины. Все это могло обеспечить ему блестящее будущее, но вера перевешивала все остальное, и соблазны не привязывали его к миру. Он жил ради того, чтобы творить справедливость».
В письмах из тюрьмы Александр писал родным, что его вера только окрепла, и заверял их в том что, несмотря на смертный приговор, на душе у него спокойно, ибо он послужил правде. «Это ‘тяжкое’ испытание было необходимо, чтобы направить меня на истинный путь, поэтому его и несчастьем не назовешь… Что я знал раньше о вере, об истинной и глубокой вере, о правде – святой и единственной правде, о Боге?» В последнем письме, написанном в день казни, он обращается к своим близким: «Всегда помните о Боге!!» Перед тем, как его повели на гильотину, он сказал своему адвокату: «Я убежден в том, что моя жизнь должна закончиться именно теперь, пусть даже слишком рано, потому что я исполнил свое предназначение. Я не знаю, что еще я должен сделать на этой земле».

Джим Форест, секретарь православного содружества «Orthodox Peace», автор книг: «Все – благодать», биография Дороти Дэй (вышла из печати в марте 2011), «Живи в мудрости», «Биография Томаса Мертона», «Дорога в Эммаус: паломничество как образ жизни», «Лествица блаженств», «Молитва перед иконой и исповедь: путь к прощению».

Подпись под последним снимком: «Протоиерей Николай Артемов, священник
русского кафедрального собора в Мюнхене у могилы Александра Шморелля.
2005 г.» (Фото Кати Юршак).

Перевод Аллы Резниковой